Кукушка в шаманстве

Чтобы превратиться в шамана, необходимо было подстрелить кукушку и, разрезав её на 7 кусочков, прожарить на костре. Полученные кусочки развешивали на дерево, а сами клались спать по него. Кто вынесет сон – будет шаманом, в обратном случае – потеряет разум.
Именно кукушка считалась сакральной птицей шаманами, этой чести не удостоились верхние обитатели небес, не включили в пантеон орла, журавля, лебедя. Загадка этой славы кукушки ещё ждёт своего «разгадывателя».

Когда закукует кукушка, Когда расщепится земля и показывается зелень, Когда расщепляются деревья и вырастают листья

Венарий Алексеевич Бурнаков, старший научный сотрудник Отдела этнографии Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук, кандидат исторических наук.
В традиционной картине мира хакасов важное место отводилось образу птицы. Среди многочисленных птичьих персонажей в мифах, существенное место занимала кукушка. Верили, что эта птица имеет непосредственное отношение к сфере сакрального. По всей видимости, не случайно один из известных фольклорных персонажей, за свои подвиги верховными божествами – «Читi Худай» был удостоен чести носить имя «Алтын кёёк» – Золотая кукушка [Катанов, 1907, с. 227-232; Орфеев, 1888, с. 94-101].

В верованиях хакасов кукушка относилась к категории «ызых хус» – священных птиц. В фольклоре она изображается следующим образом:

«На вершине [скалы] Ах-Хайа возвышается

Священная береза с золотыми листьями,

На вершине священной березы

Золотая кукушка с конскую голову

Когда отвернется и закукует,

Кажется, голос ее [на расстояние] шесть дней пути несется,

Звучащий чистый голос ее

Будто [на расстояние] семи дней пути слышится»

[Хакасский…, 1997, с. 197].

В традиционном сознании образ кукушки амбивалентен. С одной стороны, она воспринималась в качестве сакральной фигуры, определяющей природные ритмы, которые в свою очередь способствовали зарождению новой жизни. С началом ее кукования связывали наступление Нового года – «Чыл пазы». Как отмечается в фольклоре:

Пала кёёктер тапсасса, Кукушки-птенцы когда запоют,

^ Парбах агасха пур осче; На ветвистом дереве листва растет;

Ине кёёктер тапсасса, Кукушка-мать когда запоет,

Игiр агасха пур осче На кривом дереве листва растет [Хакасские…, 1980, с. 31].

Подобные воззрения были присущи и другим тюркским народам Южной Сибири. Так, например, по представлениям тувинцев, кукушка являлась вестником проснувшейся природы, ее первое кукование означало приход лета. При проведении оваа магыр (моление оваа) ее изображение клали внутри оваа (сооружение из камней и хвороста), считая ее представителем живой природы [Дьяконова, 1976, с. 289]. Схожие представления бытовали и у телеутов. Весной, при получении нового бубна, шаман в своей молитве обращался к духам со следующими словами:

В новолуние,

При сиянии солнечных лучей,

^ Когда голова года повертывается,

Когда змея сбрасывает кожу,

Когда плодовые деревья покрываются листьями,

Когда закукует кукушка,

Когда расщепится земля и показывается зелень,

^ Когда расщепляются деревья и вырастают листья

[Дыренкова, 1949, с. 172. Выделено мной – Б.В.].

Образ кукушки – вестницы новой поры, олицетворяющий пробужденную природу и наступление тепла находит свое отражение в названиях весенних месяцев. В хакасском языке одним из названий марта был – «Арган кёёк айы» (букв. месяц ненастоящей кукушки). Апрель же назывался «Сын кёёк айы» (букв. месяц истинной кукушки) [Бутанаев, 1999, c. 51]. Верили, что благодаря волшебству кукушки хвойные деревья круглый год стоят зелеными [Попов, 1885, с. 36].

Другим сакральным «свойством» кукушки была ее связь с потусторонним миром. В архаических воззрениях она нередко выступает в качестве вестника смерти [Катанов, 1897, с. 51]. Подобные представления сохраняются и в наши дни. Со слов информаторов: «Если кукушка залетает в деревню, располагается близко к дому и кукует, то это обязательно к несчастью, смерти» (ПМА-2008, Бурнакова Л.А., с. Отты). В мифопоэтической традиции хакасов кукушка не только извещает о смерти, но и отмечает место будущего захоронения. Так, например, эта птица указывает эпической героине Ай-Хуучин местонахождение ее родовой усыпальницы.

На [хребет] Ханым-сын с высоким гребнем

Поднимайтесь и вслушайтесь,

Там, где куковать станет

Чистоголосая птица кукушка,

В том месте, где будет куковать птица кукушка,

Тело мое схороните

[Хакасский…, 1997, с. 189].

В анимистических представлениях хакасов кукушка могла олицетворять душу человека. Так, душа вышеупомянутой героини Ай-хуучинизображалась в виде двуглавой кукушки (iкi пастыг кёёк хус). Магический голос этой птицы способствовал тому, что «в небо вздымается горная бело-сизая вершина (агыл-кёгiл тигей), открывая белый каменный гроб. После захоронения горная бело-сизая вершина от кукования кукушки вновь опускается с неба и, закрыв собою гроб, уходит в землю. На месте бело-сизой вершины вырастают белые и синие цветы» [Хакасский…, 1997, с. 467]. Вполне возможно, что кукушка имеет отношение и к тотемистическим представлениям.

Представление о душе в образе птицы семантически связано со словом «улетел» в значении «умер» и отражает целый комплекс религиозных представлений. Согласно древнетюркским воззрениям представители царской династии после своей смерти «отправлялись» на небо. Как пишет Л.П. Потапов: «Слово “улетел” (или “отлетел”) подразумевало отлет на небо, где умершему предстояло продолжить свое существование» [Потапов, 1991, с. 151]. Стоит отметить, что анималистическое изображение души человека (в образе птицы) в верованиях хакасов является весьма распространенным. Особенно ярко это проявляется в героическом сказании «Алтын Арыг»:

Приплясывает, распевая,

В руках – кукушка золотая.

Хохочет, выдирая перья:

Ох, и потешусь, мол, теперь я!

А пух-то, пух над высотой

Так и кружится, золотой.

Ногой она девицу пнула,

Кукушку ей на грудь швырнула,

И у ^ Алтын Арыг все тело

В одно мгновенье онемело.

«Ну, – молвила Пора Нинжи, –

Где кости мальчика, скажи?»

Чуть слышно молвила Алтын:

«Смолчу, скажу ли – толк один.

Мне все равно не жить на свете,

И ты за смерть мою в ответе».

^ Нинжи схватила птицу в злобе,

Да как ей скрутит шеи обе!

Перекрутились в тот же миг

Все жилы у Алтын Арыг.

Рванулся конь, подняться силясь, –

Все вены вмиг перекрутились.

Ох, это ржанье, этот крик!

Терпи, скакун, терпи, ^ Арыг!

А ты, Нинжи, пытай девицу:

Души истерзанную птицу!

[Алтын-Арыг, 1987, с. 105].

Помимо анимистических представлений о душе-птице в приведенном тексте обнаруживаются реликты имитативной магии. Основная идея этой ритуальной практики соответствует принципу – «подобное производит подобное». Посредством магических манипуляций с кукушкой причиняются страдания богатырке Алтын Арыг. Данный сюжет выявляет прямую магическую связь кукушки с жизненными силами эпического героя. В другом же героическом сказании – «Алтын Чюс» идея взаимосвязи кукушки – олицетворения жизненной субстанции и самого человека получает новое развитие. Главный герой с помощью кукушки оживляет растерзанного младенца.

Принялся ^ Алтын Чюс за самого младенца.

Собрал он все младенческие косточки,

Набралось их всего-то горсточка,

Потом твердя заклинания разные,

Достал кукушку он из-за пазухи,

Не ту кукушку, что кукует весной,

^ Но с лошадиную голову величиной.

Из хвоста коня он три волоса выдернул,

У себя из головы он три волоса выдернул,

И кукушку, которую из-за пазухи достал,

^ Три раза волосьями обмотал,

Положил он кукушку на ребячьей скелет,

Пролежавший в земле уже много лет.

Травами целебными он скелет обкурил,

Заклинанья необходимые проговорил.

Кровь, что когда-то по земле расплеснулась,

Назад в младенца до капли вернулась.

Душа, которая когда-то вверх улетела,

В младенческое вернулось тело.

Младенец ожил, дышать он стал,

Потом потянулся и на ноги встал

[^ Алтын Чюс, 1987, с. 176. Выделено мной – Б.В.]
Стоит добавить, что в мифологических представлениях хакасов кукушка обладала волшебным голосом, который мог оживить человека [Хакасский…, 1997, с. 441]. Верили, что кукование этой птицы порождает снежные массы [Кастрен, 1999, с. 215]. «Если кукушка после кукования очень сильно очень сильно захохочет, то будет ненастье» [Катанов, 1897, с. 59, 75]. Очевидно, что кукушка соотносилась с Верхним миром.

Важное место отводилось кукушке в шаманских практиках, в том числе при переходах шамана в Верхний мир. Считалось, что хакасские шаманы могли «подняться» в Верхний мир в том случае, если среди их духов-помощников была эта птица. «Кукушка якобы вторила шаману во время камлания, когда он описывал горы и воды, которые преодолевал в верхнем мире. Этим, по их понятиям, она “усиливала” его волшебный дар. Если на бубне не была нарисована кукушка, это означало, что владелец не может совершать моление, посвященное божествам верхнего мира» [Алексеев, 1984, с. 217-218]. Было распространенным явлением, когда в процессе камлания шаман своими телодвижениями, мимикой и голосом имитировал кукушку [Бутанаев, 2006, с. 144]. В связи с этим, образ кукушки широко использовался в культовой атрибутике хакасских шаманов. На шаманских костюмах в области плеч прикреплялись изображения кукушки «кёёк улгузi», вырезанные из дерева или листовой меди. Кроме того, отдельными шаманами использовался головной убор, «хус пёрiк» – птичья шапка. Для его изготовления нередко использовали очищенную от внутренностей и высушенную в виде шапки чучело кукушки (кёёк пёрiк – букв. шапка из кукушки). Внутренность обшивали материей или войлочной подкладкой. Голова и крылья птицы оставались нетронутыми [Бутанаев, 2006, с. 78, 85].

Подведя итоги, можно констатировать, что в мифо-ритуальной системе хакасов образ птицы кукушки занимает важное место. Ее яркий образ полисемантичен. Кукушка мыслилась одновременно в качестве подательницы жизни и вестника смерти. Столь же очевидна ее значительная роль в магии и шаманизме. Верили, что она имеет непосредственное отношение к жизненным силам и душе человека.