Происхождение древнерусских праздников

, произошли из слияния чисто русских празднеств языческой эпохи с празднествами христианскими.
Чисто-русские празднества эпохи язычества, совершаемы были в честь Даждь-бога, бога солнца, Волоса, бога-покровителя скота и Перуна, бога грома и молнии. Особенно много праздников было в честь Даждь-бога (...)
В годовой деятельности Даждь-бога замечалась известная периодичность: Даждь-бог то обнаруживает чрезвычайную силу света и тепла (летом), при которых растительный и животный мир достигают особенно высокой степени развития, то переживает необыкновенный упадок своих сил (зимой), когда вся природа замирает. Не зная истинной причины смены времен года, состоящей в наклонном положении земной оси в плоскости движения вокруг солнца, русский славянин-язычник объяснял себе смену анимистически: у Даждь-бога, бога света и тепла, есть враг - бог тьмы и холода; между обоими богами происходит борьба, в которой периодически одерживает верх то один бог, то другой. В этой борьбе русского славянина-язычника привлекали два основных момента: зимнее солнцестояние (12 декабря), поворот солнца на лето, после которого начинается период усиления солнечной энергии (9 июня), поворот солнца на зиму, когда солнечная энегрия, достигши высшей степени своего напряжения, постепенно начинает истощаться, когда природа начинает умирать. Около этих двух моментов в жизни Даждь-бога, момента его рождения и момента его смерти, группировался ряд праздников, сопровождавшихся обрядами, заклинаниями, играми и песнями. С распространением у нас христианства эти празднества были приурочены к христианским праздникам.
Христианские празднества, накануне своего появления на Руси, представляли сами по себе уже явление очень сложное. Христианство, рапространяясь в пределах греко-римского мира, встретилось с сильноразвитым языческим культом, который имел свои празднества, складывавшиеся многие века. Христианство не могло победить этого культа и вынуждено было включить в свои празднества элементы греко-римского язычества. У греков и римлян конец осени и начало зимы сопровождались целым рядом праздников: 1) Брумалии (в честь Диониса, от 24 ноября до 17 декабря), 2) Сатурналии в честь Сатурна (от 17 декабря до 23 декабря), 3) Воты (от 23 декабря до 1 января) и 4) январские Календы (от 1 января до 5 января). Эти праздники сопровождались у греков и римлян обрядами и играми. Так, во время Брумалий был обычай переряживаться, маскироваться; в праздник Сатурналий происходили гладиаторские бои, совершался обряд заклания поросенка, задавались пиршества; в праздник Воты творились молитвы и давались обеты; с особым весельем праздновались январские Календы, так как верили, что особенная веселость в этот праздник гарантирует веселую жизнь на весь год; накануне первого дня Календ по домам ходила толпа молодежи с пляской и пением, приветсвовала хозяев и получала подарки, а в первый день праздника ходили с этой же целью дети; кроме того, накануне первого числа занимались гаданиями.
Перечисленные празднества открыто совершались в Римской империи и после официального признания христианства господствующей религией, несмотря на то, что Брумалии и Сатурналии падали на пост, установленный христианской церковью. Однако с течением времени пост заставил отодвинуть празднование Брумалий, Сатурналий и Вот поближе к январским Календам. В 6 веке Юстиниан запретил Брумалии, Сатурналии и Воты, а вместо них расширил празднование Календ - с 25 декабря по 5 января. С этого времени на январские Календы окончательно перенесены были обычаи и обряды отмененных праздников Брумалий, Сатурналий и Вот. Так среди греко-римского мира сложился христианский праздние "Святки", в котором слились элементы языческие с христианским празднованием Рождества Хритова (25 декабря) и Богоявления (6 января).
Весной, в мае месяце, греко-римское население справляло другой праздник - Розарии. В этот праздник совершались поминки по умершим, дома украшались зеленью, на голову одевались венки из роз. В христианский период праздник Розарии был приурочен к Торицыну дню. И здесь произошло слияние элементов греко-римского язычества с христианскими представлениями.
Попавши с принятием христианства к русским славянам, греко-римские языческо-христианские празднества нашли в чисто русских языческих празднествах нечто родственное и слились с ними в одно целое, в котором с трудом можно различить, где кончается русское язычество и где начинается греко-римское. Так образовались следующие русские праздника:

Коляда, Святки и Васильев вечер под Новый год

Масляница

Встреча весны: великий четверг, Светлое воскресение, Фомина неделя, Красная горка, Радуница, Егорьев день

Русальная Неделя, Семик и Троица

Купало, Ярило, Кострома

Праздники жатвы

тием солнца. Гораздо проще и ближе к истине объясняется слово Коляда из латинского слова Calendae - Календы; перейдя к болгарам, это слово приняло форму колENда, т.е. сочетание en было передано носовым гласным юсом малым; в русском языке юс малый заменяется чистым гласным я. Слово Коляда, таким образом, усвоено было нами при посредстве болгар, непосредственно соседивших с греко-римским населениях на Балканском полуострове, для обозначения греко-римских Святок, перешедших к нам вместе с христианством. Обозначая греко-римские Святки, слово Коляда означает и празднование зимнего солноворота, русского праздника, а с забвением имени Даждь-бога косвенно обозначает и бога солнца.
Святки у нас сопровождались обрядами, играми и гаданиями. Обряды и игры имели два значения: 1) похороны зимы и 2) рождение солнца. Из обрядов и игр необходимо упомянуть прежде всего переряживание, или маскирование, преимущественно в образы зверей; этот обряд символизирует неестественное состояние солнца зимой. По фрескам Киевского Софийского собора видно, что святочные игрецы одевались в звериные шкуры и носили маски с рогами на голове (...)
Другой ряд обрядов имеет аграрный, т.е. земледельческий характер. В некоторых деревнях накануне Рождества возят плуг, как символ плодородия на будущий год; в других местах плуг вносят в избу и его рукоятку ставят на стол. В Малороссии и Белоруссии накануне Рождества домохозяин садится за стол, который уставлен кучей пирогов и съестных припасов вообще, так что из-за кучи его не видать; в комнату входят домашние; домохозяин спрашивает, видят ли они его; домашние отвечают, что не видят; тогда домохозяин высказывает пожелание, чтобы из-за стогов, снопов и возов не было видно свету. Этот обычай напоминает обряд, исполнявшийся в 12 веке балтийскими славянами, у которых, в отличие от прочих славян, языческий культ был очень высоко развит, так что у них были храмы и сословие жрецов: во время праздника в Арконе на острове Рюгене в честь бога Святовита, жрец переменял вино, которое содержалось в роге, находившемся в руку идола; затем жрец ставил между собой и народом круглый пирог величиной в рост человека и спрашивал присутствующих, видят ли они его; давался отрицательный ответ, и жрец выражал пожелание, чтобы его из-за пирога не было видно и в следующем году. С этим же обычаем находится в связи и другой, состоящий в том, что на Новый год осыпают друг друга хлебными семенами.
Другие обряды и соответствующие им песни носят характер охотничьего и военного быта: с такого рода обрядами иногда смешиваются обряды, касающиеся сватовства и брака. По-видимому, эти обряды вместе с песнями, сопровождавшими их, возникли среди класса дружинников и оттуда уже, с исчезновением дружины, попали в народную массу.
Все эти обряды, игры, сопровождались гаданиями и песнями. Песни можно разделить на следующие группы: 1) колядские, или колядки, 2) овсеневые (щедривки), 3) подблюдные и игорные.

называются такие, в которых воспевается Коляда. Они поются обыкновенно накакуне Рождества молодежью, которая ходит по зажиточным домам и получает подарки. Они делятся на две группы. К одной группе относятся песни, в которых сохранились явные следы языческих представлений; к другой группе относятся в которых выработаны мотивы чисто христианские. И та и другая группа носит характер величания хозяев дома.
В колядках первой группы рассказывается о приходе Коляды накануне Рождества, о том, как долго Коляду искали и как ее нашли на таком-то "господиновом дворе, на семи верстах, на восьми столбах, в котором три терема златоверхие огорожены железным тыном, ворота медные, а подворотня - дорог рыбий зуб." Сравнение с литовско-латышскими обрядами показывает, что изображаемая ограда должна служить охраной от злых духов или от ведьм. Таким образов, картина "господинова двора", огороженного железным тыном, имела. по-видимому, характер заклинания, или заговора против злых сил. Эти колядки сопровождаются припевом: "ой, Коляда, Коляда!" Содержание этих колядок - рождение солнца, Дажь-бога, возрождение его к деятельности.
Среди колядских песен первой группы особенно интересны те, которые носят аргарный характер. В одной песне поющие приглашают хозяина встать и посмотреть, как Господь ходит по двору и приготовляет плуги и волов; далее поется о том, что Господь приготовляет коней, ходит на току, кладет снопы в три ряда, пшеницу в четыре, устраивает пчеловодство и готовит пиво; в заключение величаются хозяева дома. Образ Господа, подготовляющего земледельческую работу, по-видимому, представляет отражение языческого божества - Даждь-бога (...)
Вторая группа колядок имеет по преимуществу легендарно-христианское содержание, навеянное событиями, касавшимися Рождества Христова или Крещения. В одной такой колядке рассказывается, как Пречистая Дева купала на реке Иордани своего сына, как явились туда три царя с тремя дарами: из них один царь назван св. Петром, а другой св. Рождеством. В другой колядке с таким же содержанием расскаывается, что один из царей принес в дар дорогой цветок, который и есть святое Рождество. Как и все колядки, и эта оканчивается величанием хозяев. В третьей колядку описывается, как Пречистая на Дунае белила ризы; растворяются небеса, идет сам Господь и принимает ризы Пречистой и т.д.

Песни, которые поются накануне Нового года или в самый день Нового года, называются в северной России овсеневыми, а в Малороссии щедривками. Название "щедривок" объясняется тем, что вечер накануне Нового года считается щедрым, т.е. богатым подарками. В одной песне поется так: "Щедрик ведрик, дайте вареник, грудочку кашки, кильце ковбаски, да щей мало; дайте сала, дайте ковбасу - до дому понесу...".
Название "овсеневый" происходит от слов Овсен, Авсен, Усен, Таусен, встречающихся в овсеневых песнях и представляющих название воспеваемого божества. Слово Усен сближали с литовско-латышским словом auszra - утренняя заря, а также со словом Ushing, означавшим имя бога покровителя скота. Другие ученые думали, что в слове Овсен лежит корень "се" от слова "сеять"; по этому толкованию слово Овсен находится в связи с обычаем "сеять" зерна при пении овсеневых песен. Гораздо проще и ближе к истине было бы следующее объяснение. Слова Овсен, Авсен, Усен, Таусен встречаются в песнях северной или северо-восточной части России. Весь север России некогда был занят финскими племенами, среди которых селились русские колонисты. Русские и финны смешивались между собой, причем результатом этого смешения было и смешение воззрений и культов. Мордвины, народ финского племени, живущий среди русских, молятся в день Нового года богу Таунсяю Велькому Васяю, чтобы тот дал им поросят черных и белых, как он сам любит. Таунсяй - мордовский бог свиней; Вельки Васяй - Василий Великий. Мордвины заимствовали у русских св. Василия Великого, на которого, по связи с новогодним поросенком, перенесли черты своего национального бога свиней - Таунсяя. В свою очередь, и русские заимствовали у мордовцев имя Таунсяя, переделав его в Таусена, Овсеня, Авсеня, Усеня и перенесли на него черты Даждь-бога.
В овсеневых песнях славится приезд Таусена, совпадающий с Новым годом. По содержанию, овсеневые песни напоминают колядки. В одной овсеневой песне поется о приготвлениях, которые делаются для приезда Овсеня, о том, как "мосточек мостили, сукном устилали, гвоздьми убивали", как Овсен поедет на сивенькой свинке, которую будет погонять живым поросенком. Отдельные строфы овсеневых песен сопровождаются припевом: "Ой. Овсен, ой, Овсен," или просто: "Таусен".

Святочные гадания и игры сопровождаются песнями, из которых наиболее интересны подблюдные и игорные. На стол ставится блюдо с водой, которое накрывается скатертью. За стол садятся гадающие, которые кладут около блюда свои кольца, перстни, серьги, затем кусочки хлеба, соль и три уголька. Затем поется ряд песен, получивших по имени блюда названия подблюдных. Первая песня посвящается хлебу и соли ("Слава Богу на небу, слава!") По окончании ее кладут кольца, перстни, хлеб, соль и угольки на блюдо и поют следующие песни: "Катилося зарно по бархату", "Идет кузнец из кузницы", и др. После каждой песни вынимают из блюда какой-нибудь из положенных предметов и припевают: "Да кому мы спели, тому добро, Слава! Кому вынется, тому сбудется, скоро сбудется, не минуется". Главным предметом гаданий в глубокой древности было, по-видимому, богатство в зависимости от развития силы Даждь-бога; впоследствии гадания приняли более узкий характер и свелись к гаданиям девушек о замужестве. Особенно характерной в этом отношении является песня "Идет кузнец из кузницы".
Игорные песни это те, которыми сопровождались святочные песни. Из игр более замечательна игра, состоящая в хоронении золота, сопровождавшаяся песней "И я золото хороню, хороню, чисто серебро хороню". По окончании пения подблюдных песен одна из девушек вынимала из блюда последнее кольцо и во время пения передавала его в руки другой. та передавала третьей и т. д. По окончании песни, девушка, хоронившая золото, старалась отгадать, у кого находится кольцо. Смысл этой игры в настоящее время темен. Предполагают, что кольцо - это символ золотого солнца, а хоронение его символизирует скрытое во время зимы состояние солнечной энергии, создающей жизнь.

"Широкая, веселая" масляница всегда отличалась у нас особым разгулом. В понедельник празднуется встреча масляница , в четверг - ее перелом, в воскресенье совершаются ее проводы. Масляница была продолжением праздников, начинавшихся Колядой. В языческую пору он совершался в начале весны, а с принятием христианства был отодвинут в концу рождественского мясоеда. Этот праздник, как и предыдущий, входил в культ солнца, энергия которого с особенной силой пробуждалась весной. Отсюда - необыкновенное веселье, которым этот праздник сопровождался, целый ряд обрядов, сохранившихся до сих пор, но уже утративших свой смысл. Так, например, в некоторых местах на громадных санях возят наряженного мужика; мужик сидит на колесе, прикрепленном наверху столба, возвышающегося посредине саней. Колесо - это символ солнца. Вместо мужика в других местах возят на санях дерево, обвешенное лентами и украшениями. Дерево - символ плодородия, создаваемого солнцем. В третьих местах возят чучело соломенное, тоже разукрашенное, которе затем торжественно сжигается, - символ уничтожения зимы. С оживлением природы весной у наших предков соединялась мысль об оживаниии умерших: этим объясняются поминальные блины на маслянице.
Песен, связанных с масляницей, сохранилось очень мало, так как этот праздник входил в целую группу весенних праздников, от которых он был оторван христианством.


ВСТРЕЧА ВЕСНЫ. КРАСНАЯ ГОРКА. РАДУНИЦА. ЕГОРЬЕВ ДЕНЬ

Весенние праздники, начинавшиеся масляницей, возобновлялись в марте с Благовещения, продолжались на Пасху, Фомину неделю и оканчивались днем св. Егория; они иногда продолжались и дольше, до июня. В это время отношения между солнцем и природой представляются по аналогии с отношениями между женихом и невестой. Весенние праздники начинаются с того, что призывается весна, зажигают костры (символ солнечного тепла), через которые прыгают. С воскресенья Фоминой недели, получившего название Красной Горки, начинаются хороводы, кругообразное движение которых, по-видимому, является символом движения солнца. Понедельник Фоминой недели называется Радуницей и посвящается поминовению умерших. В этот день во многих местах и теперь ходят на кладбище, оплакивают родных покойников, раскладывают на могилах кушанье, как бы угощая покойников, угощают друг друга, пьют мед, вино, а остатки выливают на могилы. Сюда же приходят женихи и невесты просить у покойников родительского благословения на брак.
На Фоминой же неделе справляется "Вьюнец", т.е. ходят по улицам и поют песни в честь новобрачных. 23 апреля - Егорьев день; на Егория (Власия) были перенесены черты Волоса, и потому Егорий является покровителем скота и источником плодородия, начальником весны. В этот день обходят с песнями засеянные поля и выгоняют впервые после зимы скотину в поле.
Песни, поющиеся в это время, делятся на два разряда: 1) веснянки и 2) хороводные весенние песни.

ВЕСНЯНКИ. Содержанием веснянок служат призывы весны хорами девушек. Эти призывы весны в некоторых отношениях напоминают заговоры-заклинания. В них выражаются пожелания,связанные с благосостоянием человека. В одной песне поется: "Благослови, Боже, весну закликати, весну закликати, зиму запирати". В другой песне поющие просят солнышко выглянуть в окошечко, так как его детки плачут. В третьей просят весну явиться с глубоким корнем, с обильными хлебами. В четвертой песне спрашивают у весны, что она прислала, - лето теплое, на чем приехала, - на сошечке, на бороночке, на овсяном снопу, на ржаном колосу.
В веснянках встречаются обращения к жаворонку, ласточке, соловью; упоминаются кудрявая верба, белая березынька, калина, шелково-зеленая трава, говорится о любви с венками, с цветами.


ХОРОВОДНЫЕ ВЕСЕННИЕ ПЕСНИ. С Красной Горки (воскресение Фоминой недели) начинаются хороводы. Название это дано празднику потому, что хороводы происходили на холме, или возвышенности, освещаемой красным солнцем, раньше освободившейся от снега и покрывшейся молодой травой. В настоящее время хороводы утратили древнее значение и превратились просто в забаву. Хороводы сопровождаются пением песен. Содержанием этих песен служат любовь и брак. Хороводные песни сопровождаются припевами: "Дунай Иванович", "Дон Иванович", "Ой Дид-ладо". Эти припевки отличаются древностью, причем значение припева "дид-ладо" еще не установлено: одни возводят слово "дид" - к слову "дед" и слово "ладо" кслову лад, т.е. согласие, радость и думают, что они имеют связь с Дажь-богом; другие видят в них простые восклицания. Дон Иванович и Дунай Иванович - олицетворения рек, создавшиеся еще в глубокой доевности. Припевка: "ай, люли-люшеньки" возникла из церковной "аллилуйи"; другая припевка "лелю-полелю" была, вероятно, простым междометием.
Из хороводных песен наиболее замечательна песня, изображающая сеяние проса в связи с выбором невесты. Она представляет диалог между девушками и парнями. Девушки поют про то, как они просо сеяли, парни отвечают, что они это просо вытопчут. Дквушки спрашивают, чем они вытопчут; парни отвечают, что они выпустят коней. Девушки переймут коней шелковым поводом; парни выкупят коней за сто рублей. Девушки не отдадут коней и за тысячу рублей. На вопрос девушек, чего же парни хотят от них, последние отвечают: "Нам надобно девицу, девицу, ой дид-ладо". Одна из девушек переходит к парням. Девушки поют: "А нашего полку убыло, убыло"; парни отвечают: "А нашего полку прибыло, прибыло".

День 23 апреля сопровождается песнями в честь Егора (Георгия, Юрия). Обходя в этот день с раннего утра засеянные поля, крестьяне в некоторых местах поют песни, в которых просят Юрия встать пораньше, отомкнуть землю и выпустить росу на буйное, ядренистое и колосистое жито; при выпускании в поле скота, которое гонят освященной вербой, они молят "храброго" Егория спасать их скотину в поле и в лесу, днем и ночью, от хищного волка, от лютого медведя и вообще от лукавого зверя.

Русальная неделя была весенним праздником, приуроченным к христианской Троице. Этот праздник соответствует греко-римским Розариям, от которых, вероятно, заимствовано и название "Русалии", русальная неделя, и отсюда русалки - имя, для обозначения душ умерших. Наши Русалии посвящены были главным образом чествованию душ умерших предков, чествованию деревьев и цветов.
Поминовение усопших предков было приурочено к четвергу на седьмой неделе после Пасхи и называется Семиком. Это - великий день русалок. Под русалками в настоящее время народ подразумевает души умерших некрещенных младенцев, утопленниц и вообще самоубийц. В древности под русалками подразумевались вообще души умерших предков. В языческую пору покойников хоронили на распутьях, в лесах или спускали в воду. Поэтому русалки, по народным представлениям, выбегают на рапутья и преследуют путников, качаются на ветвях деревьев; но главная стихия русалок - вода: с весеннего разлития воды и до Троицы русалки, по народным верованиям, живут в воде, из которой выходят на берег поиграть; они с Троицына дня и до Петрова поста живут на деревьях, а потом уходят в могилы.
Чествование деревьев выражается в украшении домов зеленью и в плетении венков. Молодые парни и девушки бросают венки в воду, следят за ними и стараются по судьбе венков угадать свое будущее.
Плетение венков сопровождалось песнями, в которых или описывается завивание венков, как, напр., в песне "Благослови, Троица, Богородица, нам в лес пойти", или выражается чувство любви девушки к доброму молодцу, как, напр., в песне "Я в веночке, я в зеленочке хожу, гуляю...", или выражается любовь молодца к красной девице, как в песне "Я вью веночки, вью зеленочки".

Основным летним языческим праздником был праздник летнего солнцестояния, когда солнце достигает высшей степени напряжения своих сил, когда его постепенно развивающаяся любовь к матери-сырой-земле, завершается браком и оно придает воде, растениям особые чудесные целительные свойства. После этого солнечная энергия начинает подать и к зиме низводится до ничтожных размеров. Праздник летнего солнцестояния имеет, как и Коляда, два смысла, но противоположных: 1) обоготворение наивысшего развития производительных сил природы и 2) похороны лета
Праздник летнего солнцестояния существовал у греков и римлян. У греков на праздниках Цереры и Вакха совершалось очищение посредством огня и воды. У римлян на празднике Палилии существовал обычай перескакивать через огонь и проводить через него стада; вместе с тем происходило очищение при помощи воды. На празднике Весты (23 июня) у римлян дома окроплялись водой; ночью в этот же день зажигали костры и перепрыгивали через огонь.
С принятием христианства праздник летнего солнцестояния был приурочен у нас ко дню Рождества Иоанна Крестителя (24 июня), причем книжное слово "Креститель" заменилось народным словом "Купала", что значит "купающий", т.е. креститель. На Иоанна Крестителя были перенесены черты Даждь-бога, а крещение, совершавшееся Иоанном, было приравнено к языческому очищению водой.
В Великоросии в настоящее время купальские обряды почти исчезли и сохранились довольно хорошо в Белоруссии и Малороссии. Совершаемые большей частью накануне 24-го июня, эти обряды состоят в том, что прыгают через костры, прогоняют через них скот, купаются, чтобы обезопасить себя от действия враждебных сил природы, скатывают с горы зажженное колесо воду, что символизирует поворачивание солнца на зиму, сжигают, топят или хоронят чучело из соломы, а иногда два чучела - одно из них, изображающее женщину и называемое Купалой, Мариной, Мареной, а другое, изображающее мужчину и называемое Ярилом, Костромой, Кострубонькой. В ночь на Ивана Купалу собирают травы, приобретающие в этот день чудесные свойства, как, напр., плакун-трава, одолень-трава, чертополох, разрыв-трава; в эту ночь, по народному верованию, цветет огненным цветом папоротник, и тот, кому удастся подсмотреть это цветение, может найти под ним клад с золотом.
К празднику Купалы примыкали сливавшиеся иногда с ним праздники в честь Ярилы (от яр - свет, жар, пыл - эпитет бога солнца). Это - праздник похорон Ярилы, совершавшиеся через неделю после Троицы, во Всесвятское заговенье или в первое воскресенье после Петрова дня, празднуемого 29 июня. Похороны эти или совершались при помощи чучел, олицетворяющих Ярилу, или кто-нибудь их присутствующих играл роль Ярилы.
Праздник в честь Купалы и Ярила были вместе с тем праздником завершения любви солнца к матери-сырой земли. На этих праздниках происходило свободное сближение обоих полов, как отголосок древних отношений в эпоху матриархата. Купанье было основным обрядом, освящавшим вступление в брак.
Обряды купальские соопровождаются песнями. При зажигании в костре чучела поют: "Купала на Ивана! Где Купала ночевала? Купала на Ивана ночевала у Ивана". При потоплении чучела поют подобную же песнь: "Купала на Ивана! Купався Иван, та в воду упав. Купала на Ивана!". Любопытна песня, в которой Купала представляется хозяином золотых кладов: в ней поющий представляет себе цветение папоротника, представляет себе, как он подстережет цвет, сорвет его, найдет золотой клад и станет богач-богатырь.

Во второй половине июля был у славян-язычников праздник в честь Перуна, бога грома. С его именем связывались благодетельные для плодородия грозы, которыми обыкновенно отличается эта часть июля, и начало жатвенных работ.
С принятием христианства празднование Перуна было приурочено к 20 июля, дню празднования пророка Ильи. На пророка Илью были народом перенесены черты Перуна. Так, Илья-пророк разъезжает по небу на колеснице и производит гром и молнию. Илья носит житяную пугу, и где замахнет ею, растет жито.
Жатвенные праздники носят название "зажинок", "обжинок", "дожинок", и "толоки". Из обрядов, совершаемых на этих праздниках, замечательно завивание из колосьев ржи или пшеницы венков, которые несут песнями с поля в деревню и хранят до посева; в других местах связывают дожиночный "сноп-дед", который тоже с песнями переносится в деревню и ставится в переднем углу. Эти венки и одиночный сноп обладают целебными свойствами: ими кормят заболевшую скотину, их примешивают к зернам для посева. К этим обрядам присоединяется еще один, состоящий в "завивании бороды" Волосу, Илье (т.е. "снопу-деду") или Козлу, который является олицетворением зимы.
Песни, относящиеся к этому празднику, содержат похвалу хлебу, полю, хозяину, проводят сравнение жатвы с битвой, заключают в себе обращение к солнцу и месяцу, сравнение хлеба с золотом.