Сопоставительный анализ фонологии норвежских рун.надписей

Сопоставительный анализ фонологии норвежских рунических надписей

Необходимость фонологического описания младших рунических надписей (МРН) продиктована рядом обстоятельств. Во-первых, фонологическая система МРН до сих пор не подвергалась специальному исследованию. Во-вторых, данная область вызывает несомненный интерес ввиду особого статуса МРН, представляющих собой переходный этап между старшими руническими надписями (СРН) и отдельными скандинавскими диалектами, то есть именно МРН с предельной полнотой позволяют проследить трансформацию общегерманской фонологической системы, зафиксированной СРН, ее причины и тенденции, с одной стороны, и конституирование собственно скандинавских фонологических структур, с другой.



В СРН, как известно, реализуется "общегерманское койне", носителем которого являлась небольшая социальная группа жрецов (рун. erilaR). Наддиалектный характер СРН несомненно связан с их сакральностью и магическим значением, неоднократно подчеркиваемыми в тексте самих надписей и отмеченными в экстралингвистических источниках. Он проявляется и в малочисленности СРН, общее количество которых не превышает 120 экземпляров. На этом фоне особенно перспективным кажется анализ МРН, насчитывающих несколько десятков тысяч надписей и предполагающих значительное распространение грамотности, вышедшей из-под контроля специальной социальной группы и проникшей в более широкие по сравнению с СРН слои населения. Увеличение сферы использования рунического письма, применявшегося не только в мемориальных целях, но и для повседневного делового общения (ср. находки в г. Бергене) свидетельствует об отражении МРН специфических черт древнескандинавских диалектов, запечатлевших реальные коммуникативные ситуации. Заслуживает внимания и тот факт, что МРН репрезентируют древнейшую стадию в развитии скандинавских языков, они охватывают длительный период с VIII до XIII вв. и предшествуют первым письменным памятникам, в которых используется латинский алфавит.


При обращении к МРН возникают некоторые сложности, связанные с техникой письма – вырезанием рунических знаков на камне, дереве, кости при помощи острых предметов (рунических палочек). К их числу в первую очередь можно отнести нечеткое изображение рун, нерегулярное использование разделительных знаков, слитное написание слов или членение единой лексемы на произвольные отрезки, применение элементов различных типов рунического письма, напр., сосуществование младших рун (датских или шведско-норвежских) со старшими или пунктированными рунами (с диакритикой) в пределах одной и той же надписи. Трудности обусловлены также фрагментарностью надписей, неоднозначностью их интерпретации или ее отсутствием, употреблением рун в магических целях (т. е. руна приобретает идеографичность, репрезентируя не фонетический знак, а понятие, напр., F обозначает [f] и fé 'имущество, скот, богатство'). При изучении фонологии МРН приходится считаться с функционированием различных традиций, зависимостью от индивидуальных пристрастий мастеров, высекающих текст, и возможностью инноваций. Этот фактор нельзя недооценивать, поскольку потребность компенсировать трафаретное содержание, определяемое в основном прагматической ситуацией создания мемориальной надписи (Х-ХII вв.), включающей имя заказчика, распоряжение установить памятник, имя покойного, указание на отношения между заказчиком и умершим и призыв к богу или богоматери помочь душе умершего, располагает к оперированию формой (звуковой стороной) и - в отдельных случаях - к ее гипертрофии (с этой точки зрения МРН сопоставимы со скальдической поэзией).


Наиболее сложная проблема, возникающая при изучении фонологии МРН, заключается в графике. Как известно, МРН воплощаются при помощи младшего рунического алфавита - шестнадцатизначного fuþark'a, преобразованного из двадцатичетырехзначного старшего рунического алфавита и не передающего различия между -u и o, i и е, долгими и краткими гласными, глухими и звонкими согласными. К особенностям fuþark'a относятся также непоследовательное обозначение n перед согласными (т. е. оппозиция g и ng может не фиксироваться на письме), избыточное отражение r и R (

Может создаться впечатление, что младшие руны служили для обозначения «архифонем», напр., переднеязычная согласная (T t, d, nt, nd) или гласный переднего ряда (I - i, e, æ, ø, у) и т. п., и тем самым попытка изучения фонологической структуры МРН может показаться обреченной на неудачу. Однако исследование конкретного материала опровергает это предположение. Оптимизм вселяет, во-первых, применение в МРН недостающих знаков из старшего рунического ряда или пунктированных рун для обозначения отсутствующих звуков (напр., е, о и др.), и, во-вторых, возможность сравнения МРН с ее эквивалентом на соответствующем скандинавском языке (напр., норвежской РН с переводом на древненорвежский), позволяющим выявить специфические фонетические черты МРН. Кроме того, сопоставление различных языковых фактов, свойственных МРН, дает основание для постулирования некоторых внутренних закономерностей в сфере фонологии. Таким образом, фонематическая непоследовательность младшего рунического алфавита (отклонение от соответствия руны фонеме) не исключает возможности фонологического анализа МРН. На фоне СРН, в которых последовательно выражен фонематический принцип (18 рун отражали, напр., 17 согласных фонем), языковая ситуация МРН сигнализирует, по-видимому, о трансформации фонологической системы, вызвавшей преобразования алфавита, не вполне приспособившегося к новым условиям.


Выбор норвежских рунических надписей в качестве объекта исследования обусловлен различными причинами: их наибольшей архаичностью, близостью к древним скандинавским архетипам, относительно небольшим корпусом (около 600 памятников) и значительным сходством содержания.


В задачи настоящей статьи входит описание наиболее существенных особенностей фонологической структуры норвежских РН и ее сопоставление с фонологией СРН и древненорвежского (д.-н.), при этом на первый план выдвигается диахронический аспект. Такая постановка вопроса вполне закономерна: описание фонологии МРН в синхронии затруднено по ряду причин; МРН растянуты во времени (с VIII по XIII вв.), в них репрезентированы различные фонологические стадии, сосуществующие или последовательно сменяющие друг друга. Преимущества диахронического подхода к анализу рунического материала заключаются в возможности показать становление фонологической системы МРН, определить тенденции, приведшие к изменению фонологии СРН и выработке новой системы, характеризующей под данным углом зрения отдельные скандинавские диалекты (древненорвежский), наблюдать движущие силы и динамику фонологических процессов в МРН.

[Часть текста, посвященная вокализму, дифтонгам, палатальной перегласовке, лабиальной перегласовке, лабиовелярной перегласовке и консонатизму, опущена].


В результате анализа языковых данных можно сформулировать некоторые выводы, касающиеся фонологии норвежских РН. Основная закономерность, свойственная МРН, состоит в сосуществовании различных пластов в их фонологической структуре, незавершенности отдельных процессов, затрагивающих фонетический облик слова, их принципиальной открытости и функционировании одних и тех же звуков в виде фонем, их вариаций и вариантов. В конечном счете речь идет о стадии конституирования фонологической системы МРН, фонематизации аллофонов, преобразовании структур, унаследованных от СРН, и выработке новых архетипов, в дальнейшем получивших распространение в древненорвежском. Незамкнутость фонологической системы МРН проявляется в репрезентации как перегласованных, так и неперегласованных гласных, колебаниях в пределах одной и той же лексемы (aftir—eftir), варьировании u/o, i/e в одинаковых позициях, постоянном перераспределении и взаимопроникновении сфер u и о (u>о по а-умлауту, u>о перед n + С), i и e (i > e по a-умлауту, e > i по i-умлауту и перед n + С), наличии дифтонгов ai (в древне-норвежском спонтанно перешедшего в ei) и ei (хронологически более позднего) наряду с монофтонгами (ei>í, ai>á). Вместе с тем для МРН типично также закрепление отдельных результатов, напр., фонематизация о, являвшегося в СРН аллофоном в определенных условиях. Нестабильность фонологии МРН объясняется по всей вероятности широким временным охватом самих памятников (VIII-XIII вв.), принадлежащих к наиболее важной в языковом отношении эпохе формирования скандинавских диалектов. На гетерогенность фонологии норвежских РН и их хронологическую неоднородность указывают некоторые факты, напр., отражение различных сроков и темпов реализации i-умлаута (постепенное осуществление), u-умлаута (происходящего быстрее i-умлаута, хотя и начавшегося позднее) и лабиовелярной перегласовки (полностью завершившейся к периоду появления МРН).


Специфика фонологии МРН в ряде случаев позволяет интерпретировать графические особенности младшего рунического алфавита, в частности, использование руны U для обозначения как u, так и o, скорее всего вызвано историческими (генетическими) причинами - возникновением о в итоге фонематизации аллофона u (т. е. объем u первоначально превосходил о). Важную роль в конституировании фонологии МРН играл также фактор системности, тяготение к созданию симметричных структур, ср. дисбаланс в паре i—e в пользу первого элемента под влиянием u—о (т. е. очевидна ориентация i на u верхнего подъема), и его графическое отражение - применение руны I для обозначения i и e.


К наиболее существенным чертам в области вокализма МРН относятся дефонологизация оппозиции "носовой -неносовой гласный" (ср. многочисленные случаи неправильного использования рун An (a [носового]) и N- (а), возникновение новых умлаутных фонем, появление особой системы безударного вокализма (ср., напр., дивергентное развитие ei: ei>í под ударением, ei>é в безударном положении) и различение кратких и долгих гласных не только по количеству, но и по качеству [...], повлекшее за собой дифференциацию гласных на основе качественных параметров. При исследовании вокализма МРН следует иметь в виду и некоторые "затемняющие" факторы, напр., наличие частичной регрессивной ассимиляции гласного в корне гласному окончания.


В области консонантизма следует отметить большую непоследовательность по сравнению с вокализмом, напр., протекание противоположных процессов озвончения и оглушения согласных, хотя их сфера действия неодинакова. В большинстве случаев озвончение согласных имеет ассимилятивный характер, оно позиционно обусловлено перед гласным или сонорным, в интервокальном положении, после l. Оппозиция "звонкость-глухость" нейтрализуется в соседстве с s и r. Возможно, на озвончение согласных оказал влияние датский перебой согласных (ср. аналогичные явления в шведском, норвежском, исландском. В ряде случаев можно постулировать оглушение согласных ассимилятивной природы: в конце слова, перед глухими согласными. Вероятно, репрезентация рун, обозначающих глухой согласный, в постсонантной позиции свидетельствует о нейтрализации противопоставления по звонкости-глухости, о распространении звонкости сонанта на следующий звук. Оглушение спирантов скорее всего нужно рассматривать как начальный этап в их ослаблении, локализации, которая в принципе может привести к их исчезновению (ср. g>h в интервокальном положении). Выбор рун с фонетическим значением [f, þ, p t, k] для обозначения и глухих и звонких звуков судя по всему не произволен. Он определяется с фонетической точки зрения де-фонологизацией звонкости у щелевых и фонологизацией звонкости у смычных (отщеплением звонких аллофонов смычных и их кристаллизацией в самостоятельные фонемы), еще не получившей графического выражения. Употребление рун B (b), D (d), G (g) из старшего рунического алфавита, где они обозначали звонкие смычные и щелевые согласные, оказалось неправомерным в изменившихся фонологических условиях. Иными словами, оппозиция звонких и глухих согласных (смычных и спирантов) сменяется противопоставлением смычных (звонких и глухих) и спирантов. Утрата спирантами звонких аллофонов способствует сужению их сферы распространения и ведет к их отвердению (в отдельных случаях). Ослабление спирантов воплощается и в отпадении h перед гласными в МРН, не характерном для древненорвежского. Таким образом, в МРН прослеживается тенденция к вытеснению смычными спирантов.


В целом фонологическая система норвежских РН нестабильна, непоследовательна в некоторых отношениях. Она фиксирует компрессию различных элементов, доводит до логического завершения процессы, наметившиеся в СРН, и обнаруживает зачатки фонологической структуры, свойственной древненорвежскому. Фонологическая система МРН обладает особой ценностью, поскольку проясняет фонологию СРН и позволяет увидеть процесс формирования новых фонологических отношений.

Источник: Скандинавские языки. Выпуск 3. Проблемы и методы сопоставительного изучения скандинавских языков /Отв. ред. И.А. Сизова. М.: Эдиториал УРСС, 1996. С. 126-129, 140-142. Ссылки в статье опущены, старшие руны переданы заглавными буквами латинского алфавита.


Сокращения в тексте: СРН – старшие рунические надписи, МРН – младшие рунические надписи.
  автор                Vannadis