ЧТО ТАКОЕ СИЛА И КАК ОНА ВЛИЯЕТ НА ЧЕЛОВЕКА?

ЧТО ТАКОЕ СИЛА И КАК ОНА ВЛИЯЕТ НА ЧЕЛОВЕКА?

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть это изображение]

Все чувствуют силу — настоящую, не эмоциональную и не агрессивно-самостийную, выросшую во многих боях и крушениях, силу опытного борца, видящего ситуацию и людей, не живущего в сладком тумане грёз.

Трезвый взгляд пронзает и заставляет поёжиться. Но ведь это противоречит этикету, где все должны быть непременно приятными и уступчивыми, говорить вежливо и не показывать ничего такого, что смутит окружающих. Так принято.

И даже милый с виду человек приветливо живет и сразу нервирует обывателей просто тем, что он привык сражаться. И не может отказаться от готовности к битвам, не хочет изменять своей выстраданной психологии борца ради того, чтобы все думали, что он такой же, как и они, не видевший смерть и не знавший потери друзей.

Сильные, очень сильные события меняют людей до неузнаваемости, даже часто ломают. Но те, кто не сломлены, становятся будто сделанными из очень крепких стальных канатов — и это чувствуется, и это не изменить.

Вообще все чувствуют эту приобретенную опытом и страданиями силу. И тут люди разделяются на два лагеря: одни её боятся, другие хотят идти за ней. Я долго пытался понять, что общего между людьми в этих двух лагерях. И я не нашёл ничего общего: и там и там полно разных людей. Просто так вот их нутро реагирует.

Это как в экстремальной ситуации: кто-то столбенеет и двинуться не может, а кто-то начинает очень (или не очень) результативно что-то делать.

Что общего между теми, кто в одном лагере? Обычно ничего, и с первого взгляда даже и не скажешь, кто куда, чаще даже ошибешься. И только жизнь покажет, кто есть кто. В этом смысле хорошо испытывают горы, наводя вполне конституционный порядок в том, что мы сами о себе думаем. И эта истина приятна далеко не всем, но она есть.

Законы спорта — это такие основания, столпы, на которых стоит наша психология. И в момент опасности всё начинает работать, как надо, как заложено было в человеке миллионы лет назад. Сразу отпадают глупости и несуразности, которыми мы обвешали себя как новогодние ёлки.

В момент опасности те, кто тяготеют к силе, становятся сильными и берут на себя ответственность за слабых, и находят верные решения, и в этом их призвание и этим они счастливы. Но есть те, кто в опасности вдруг откатываются в своей эволюции назад и, теряя человеческие черты и достоинства, попадают под действие инстинктов и теряют... Много что теряют. В итоге всё — если ситуация длится достаточно долго, чтобы можно было наделать глупости. Потому что эти люди, предоставленные сами себе, будут делать глупости. Есть какая-то пограничная черта, когда первые поступят так, а вторые эдак. И это видно — это сразу видно, когда момент наступает. Но пока он не наступил — не ясно.

Эти два типа психологии очень чётко прослеживаются в истории человечества ещё со времен Каина и Авеля, Моцарта и Сальери, гениев и злодеев, и это, думаю, будет, пока есть мы — все коллективно. Человечество - как носитель жизни, которая, я думаю, и есть то напряжение, энергия, что возникает между этими двумя полюсами человеческой жизни, как в аккумуляторных батареях.

И эта жизнь двигает всех нас, создавая напряжение, магнетическую среду, — в ней мы и растем. Это питательная среда для нас, без этого напряжения нас не станет. Если какой-то полюс пропадёт, то и напряжение спадет, и ток перестанет существовать. Жизнь замедлится, и ее не будет. Но предоставим каждому выбирать, куда ему: к силе или от нее.

К сожалению, в мире очень много тех, кто от силы бегут, их называют еще обывателями. И мало тех, кто силу ищет, они себя так и считают — ищущими. Но их мало, а обывателей много, а оттого законы, к силе ведущие, кажутся обществу абсурдными и непонятными. Но всё меняется, и в жизни каждого человека может произойти перемена.

Я видел, как люди, от силы бегающие, в процессе жизни обретали смысл и начинали к силе тяготеть, а потому так можно описать жизнь человека: из слабости вышедшие, к силе идущие.

Сила

Вот всё больше говорю о силе, но что она для меня и что она есть?

Сила есть нечто, что освещает жизнь и показывает в правильном свете, что и как есть. Это как серый волк, который Ивану-Царевичу помогает, как Конек-Горбунок, который говорит «эх, так и быть, Иван-дурак, помогу я тебе еще раз» и делает такое, на что у обывателей даже мозгов не хватает, чтобы понять. Это клубочек, что Баба-Яга (йога, женщина-йогиня?) дает добру молодцу, и этот клубочек ведет непременно туда, куда надо, а не куда идется.

Вот простой пример: вчера был в бане, лечил кашель. Ну вот сколько надо там быть, когда пора уже заканчивать, как решить? Может быть, надо потерпеть, чтобы кашель ушёл? Или терпеть нельзя, голове плохо будет? Сила внутри говорит «подождать», а потом взрывается вдруг радостью сама и говорит «пора».

Или в горах, когда выходить из лагеря? Сила всегда скажет, она придёт эхом души и поведет за собой так, что и отказаться не сможешь — не получится. Или скажет сидеть и не высовываться, хотя погода отменная. Но в ночь выхода разразится буря и поймешь, что силе верить ну просто необходимо, иначе беда.

Сила в бою смывает противника, как грязь с сапог. И она же лечит детей, когда хворь подступает. Сила выделяет нужное в книге, приковывая внимание к, казалось бы, незначительному фрагменту, — он берет и раскрывается всей мудростью и красотой мысли потаённой, как бы сокрытой от глаза простого. Сила даёт убедительности словам и правду делам, она не даёт быть нечестивым, и она всегда с тобой, как ангел-хранитель, но не пряничный в карамели, а огонь суровый и смеющийся, ласковый, но жгучий.

Всё растет, все меняется, и мы растем, и сила с нами растет. Мало кто сознательно к силе относится, чувствует её, общается и договаривается. Хотя, если припрёт, то, конечно, сразу вспоминается человеком этим припертым и что сила есть, и что чтить ее надо, и память в напряжении просыпается, и молитва сама беззвучно течет, и помощь приходит. Всё просто, когда волшебный свет освещает жизнь.

Поэтому сила для меня — это друг и брат, всегда на страже правды во мне и факел в ночи. И много уже позади такого, что было вместе. А впереди ещё больше — и от этого радостно.