Дворовой — брат Домового

У домового есть брат, который не заходит в избу, а живет на подворье. Называют его дворовым, и круг забот у дворового иной. Он в основном отвечает не за человека, а за скотину, хозяйство.

Всем известно, что нет у него добродушия, присущего домовому, а шутки и забавы его порой беспощадно злобны и приносят немало неприятностей хозяевам. Дружит дворовой лишь с собакой и козлом, да и то если собака эта не белая. Белых собак, кошек и даже лошадей он не переносит. Любимые лошадиные масти у него — вороная и пегая. А если хозяин купит и приведет на подворье коня, пришедшегося дворовому не по вкусу, надо первый раз ввести «новичка» в конюшню не иначе как по расстеленному на земле овчиной вверх тулупу.
Нелюбимых животных дворовой мучит, изводит: те невесть почему тощают, шерсть на них сваливается, шкура, хвост все в репьях.
Особо должны хозяева беречь только что родившихся телят и ягнят. Не случайно их сразу несут в хату, под заботливую опеку своих ребятишек. Иначе дворовой мог бы задушить приплод. И лишь если сунуть ягненка или теленка головой в устье печи, как говорят, «подломить», тот сроднится с домом, и дворовой возьмет заботу о нем на себя.
Если не раздражать дворового, угождать ему, то будет на подворье не только мир и порядок, но и благополучие. Будет у лошадей шерсть лосниться, а вся животина сыта. Удачлив станет мужик в покупках и при продаже останется в прибыли. Град не побьет его посевы и сады, а ведьма не будет задаивать коров. Одним словом, дворовой сам справится с нечистой силой.
Считалось, что на Михайлов день дворовой может, если его не задобрить, уйти с подворья на всю зиму, оставив животных без присмотра. Потому 21 ноября заботливые хозяева особым обрядом ублажали дворового.
Еще до утренней зорьки старшая из женщин в семье выносила во двор чашку с пивным суслом. А перед полуднем хозяин ездил по двору на любимой лошади дворового. В это время хозяйка, размахивая помелом, приговаривала: «Батюшка дворовой, не уходи! Не разори двор, животину не погуби! Лихому (Черту) пути-дороги не кажи!»
Дворовой в традициях российских городов
В некоторых традициях российских городов дворовой не считается отдельным персонажем, его черты содержит в себе и домовой-доможил. Но в северо-западных, центральных и юго-западных областях он считается хозяином крестьянского двора и там его отличают от его собрата домового — хозяина дома. В поверьях Ярославской губернии говорится, что дворовой имеет наружность хозяина дома, как и домовой. Живёт он во дворе. Если он невзлюбит какую-то скотину, то будет всячески вредить ей. Говорят, чтобы дворовому скотина полюбилась, её надо выбирать с таким цветом шерсти, какой цвет волос у хозяина. Например, если хозяин брюнет, то скот покупают черной масти и т.д. Дворовой имеет все те качества, что и домовой, только является он более злым и мстительным персонажем. Дворовой, которому хозяин полюбился, нередко ворует у соседей сено и овёс для домашнего скота. Поэтому между дворовыми нередко затеваются драки. Увидеть дворового — весьма редкое явление и предвещает оно тому, кто его повидал, несчастье. Жила в одной деревне женщина с мужем, всё у них было в достатке, нужды ни в чем не знали, жили душа в душу, мирно, счастливо. Пришлось как-то мужу уехать по делам далеко. А в то время случилось как-то женщине вечером выйти во двор, где увидела своего мужа, ходившего вокруг телеги. Был это дворовой. После этого случая полюбил муж работницу, прислуживавшую у них в доме, а собственную жену выгнал вон. В основном рассказы об этом существе сводятся к тому, как он мучает непонравившихся ему животных, дружелюбен он лишь с собакой и козлом. Это он путает гриву лошадям, общипывает и обрезает им хвосты и строит подобные козни, против которых хозяева вешают под потолком конюшни или хлева убитую сороку, поскольку считается, что дворовой относится с ненавистью к этой птице. Его стараются ублажить каким-либо известным способом, предупредить его желание, угодить должным образом. Лучше стараться не заводить белых кошек, такого же цвета собак, сивых лошадей, хотя соловых и буланых он тоже недолюбливает и обижает. Зато холит, гладит лошадей вороной и серой масти. Если же никак нельзя избежать того, чтобы купить скотину той масти, которая не по душе домовому-дворовому, то купленное животное пригоняют с базара и вводят во двор через овчинную шубу, которую следовало разостлать в воротах наверх шерстью. Хозяйки особенно внимательно приглядывают и ухаживают за новорожденными животными, дворовой спуску не дает ни телятам, ни овцам: либо изломает, либо задушит. Поэтому их стараются унести из хлева и поселить в избе. Принесенного принято совать головой в устье печки, как бы «вдомляя», то есть сродняя с домом.Не находятся в подчинении у домового лишь куры, считают, что у них свой бог есть. В некоторых местах знающие люди припасают нитку от савана мертвого, вплетают её в плеть с тремя хвостами и залепляют воском. В полночь, держа такую плеть в левой руке, люди выходят во двор и начинают бить по всем углам хлева и под яслями в надежде попасть всё-таки в разбушевавшегося виновного. В Орловской губернии был обычай «дарить домового»: брали разноцветные блёстки, копейку с изображением на ней коня, хлеба горбушку, отрезанную от непочатого каравая, всё это сносили в хлев и читали следующую молитву: «Царь дворовой, хозяин домовой, суседушко-доброхотушко! Я тебя дарю-благодарю: скотину прими, попой, накорми». Часто дворовые ссорятся между собой и тогда достается и хозяевам, такое несчастье невозможно ни предугадать, ни отвратить. В Вологодской губернии рассказывали, что как-то один злой «дворовушко» начал завидовать своему доброму соседу, видя, что у того коровы сыты всегда, шерсть у лошадей гладкая и лоснящаяся. Провертел он тогда дыру в чане, в котором добрый дворовой носил с реки воду в полночь. Тот всё лил и лил её в чан, всё ждал, что вода сравняется с краями, но так и не дождался: тогда с горя повис он под нижней губой у лошади сосулькой ледяной в виде человечка маленького в шерсти.

Дворовой — Домашний дух
Дворовой -Домашний дух, обитавший во дворе у древний славян
Различались два вида домовых. Одним был доможил , обитавший в углу за печью, вторым считался дворовой, живший вне избы (иногда черты того и другого объединялись в одном образе).
Дворовой являлся покровителем домашнего скота. Тем неменее, его относили к злым духам и сближали по природе с овинником или банником. Вописании дворового соединились традиционные черты домового и свойства оборотня, взятые из христианской демонологии. Внешне дворовой описывался похожим на человека, но с куриными, козлиными или кошачьими ногами. Это не случайно. Любимым животным дворового являлись кошка или кот. Отожествление дворового и кошки видно из следующей загадки: «Как у нас-то дворовой ходит с чёрной головой, носит шубку бархатну, у него-то глаза огненные, нос курнос, усы торчком, утки чутки, ножки прытки, кохти цепки. Днем на солнышке лежит, чудны сказки говорит, ночью бродит, на охоту ходит». Иногда дворовой предстает в сложном образе чудовища: «Немного кошки побольше. Да и тулово похоже на кошкино, а хвоста нет. Голова как у человека, нос горбатый-прегорбатый, глаза большущие, красные, как огонь, а над ними брови черные, большие, рот широкущий, а в нем два ряда черных зубов, язык красный и шероховатый, руки как у человека, только кохти загнутые. Весь Оброс шерстью, вроде как серая кошка, а ноги человеческие». Встречаются так же описания дворового, где он похож на змею с петушиной головой и гребнем. По ночам он мог принимать облик хозяина дома.
Местопребыванием дворового являлась специально подвешенная сосновая или еловая ветка с густо разросшейся хвоей («ведьмина метла»‘).
Связанные с дворовым обычаи носили охранительный характер: запрещалось оставаться на ночь как в бане, так и в овине; на двор не разрешалось пускать посторонних животных, поскольку дворовой мог принять их облик .
Поскольку дворовой являлся ночным Существом, он не любил ничего светлого. Поэтому при покупке белой лошади ее вводили во двор задом или через овчинную шубу, разостланную в воротах.
Предполагалось, что временами дворовой начинает пакостить, мучить домашних животных. Тогда прибегали к помощи домового или вешали в конюшне (в хлеве) убитую сороку. Считалось, что она отпугнет злого духа. Дворового всегда старались умилостивить многочисленными подношениями. По большим праздникам ему оставляли угощение, при переезде на новое место почтительно приглашали последовать за семьей так же как и домового.
Как ни просто деревенское хозяйство, как ни мелка, по-видимому, вся обстановка домашнего быта, но одному домовому-доможилу со всем не управиться. Не только у богатого, но у всякого мужика для домового издревле полагаются помощники. Их работа в одних местах не считается за самостоятельную и вся целиком приписывается одному «хозяину». В других же местах умеют догадливо различать труды каждого домашнего духа в отдельности. Домовому-доможилу приданы в помощь: дворовой, банник, овинник (он же и гуменник)и шишимора-кикимора; лешему помогает полевой, водяному — ичетики и шишиги вместе с русалками.
Дворовой-домовой получил свое имя по месту обычного жительства, а но характеру отношений к домовладельцам он причислен к злым духам, и все рассказы о нем сводятся к мучениям тех домашних животных, которых он невзлюбит (всегда и неизменно дружит только с собакой и козлом). Это он устраивает так, то скотина спадает с тела, отбиваясь от корму; он же путает ей гриву, обрезает и общипывает хвост и проч. Это для него всякий хозяин на потолке хлева или конюшни подвешивает убитую сороку, так как дворовой-домовой ненавидит эту сплетницу птицу Это его, наконец, стараются ублажать всякими мерами, предугадывая его желания, угождать его вкусам не держать белых кошек, белых собак и сивых лошадей (соловых и буланых он тоже обижает, а холит и гладит вороных и серых). Если же случится так, что нельзя отказаться от покупки лошадей нелюбимой масти, то их вводят во двор, пригоняя с базара не иначе, как через овчинную шубу, разостланную в воротах шерстью вверх. С особенным вниманием точно так же хозяйки ухаживаю г около новорожденных животных, зная, что дворовой не любит малышей и может либо изломать, либо и вовсе задушит. Поэтому таких новорожденных и стараются всегда унести из хлева и поселяют в избе вместе с ребятами, окружая их таким же попечением, принесенного сейчас же суют головой в устье печи, или, как говорят, «водомляют» (сродняют с домом) На дворе этому домовому не подчинены, одни только куры , у них нмеется свои бог.
При6егая к точно таким же мерам умилостивления дворового, как и домового-доможила, люди не всегда, однако, достигают цели и дворовой точно так же то миролюбив, то, без всяких видимых поводов, начинает проказить, дурить, причиняя постоянные беспокойства, явные убытки в хозяйстве. В таких случаях применяют решительные меры и вместо ласки и убеждений вступают с ним в открытую борьбу и нередко в рукопашную драку.
По вологодским местам, крестьяне, обезумевшие от злых проказ дворовых, тычут навозными вилами в нижние бревна двора с приговором «Boтi тебе, вот тeбe за то то и вот это» . По некоторым местам (например, в Новгородской губернии) догадливый и знающий хозяин запасается ниткой из савана мертвеца, вплетает ее в треххвостую ременную плеть и залепляя воском. В самую полночь, засветив эту нитку и держа ее в левой руке, он идeт во двор и бьет плетью по всем углам хлева и под яслями авось как-нибудь попадет в виновного.
Нередко домохозяева терпят от ссор, какие заводят между собой соседние дворовые, — несчастье, которое нельзя ни отвратить, ни предусмотреть . В Вологодской губернии (в Кадниковском уезде Васьяновской волости) злой «дворонушко» позавидовал своему соседу, доброму «дворовушке», в том, что у того и коровы сыты, и у лошадей шерсть гладка и даже лоснится. Злой провертел дыру в чане, в котором добряк-дворовой возил в полночь с реки воду. Лил добряк, лил воду в чан и все ждал, пока она сровняется с краями, да так и не дождался и с горя на месте повис под нижней тубои лошадки, ледяной сосулькой в виде «маленького человека в шерсти».
Оттуда же (из-под Кадникова) получена и такая повесть (записанная в деревне Куропской как событие 80-х голов прошлого столетия)
«Жила у нас старая девка, незамужняя, звали ее Олькой. Ну, все и ходил к ней дворовушко спать по ночам и всякий раз наплетал ей косу и наказывал «Если ты будешь ее расплетать, да чесать, то я тебя заломаю» Так она и жила не чесала и не мыла головы, и гребня у себя не держала. Только выдумала она выйти замуж, и когда был девичник, пошли девки в баню и ее повели с собой, незамужнюю, старую девку, невесту. В бане стали ее мыть. Начали расплетать косу и долго не могли ее расчесать, так закрепил ее дворовушко. На другое утро надо было венчаться — пришли к невесте, а она в постели лежит мершая, и вся черная. Дворовушко ее и задавил»
Не только в трудах и делах своих дворовои похож на домового, но и внешним видом oн ничем не отличается (так же похож на каждого живого человека, только весь мохнатый). Затем все, что приписывают первому, служит лишь повторением того, что говорят про второго. И примечательно, что во всех подобных рассказах нет противоречий между полученными из северных лесных губерний и теми, которые присланы из черноземной полосы Великороссии (из губерний Орловской, Пензенской и Тамбовской). В сообщениях из этих губернии замечается лишь разница в приемах умилостивления: здесь напластывается наибольшее количество приемов символического характера, с явными признаками древнейшего происхождения. Вот, например, как дарят дворового в Орловской губернии: берут разноцветных лоскутков, овечьей шерсти, мишуры из блесток, хотя бы бумажных, старинную копейку с изображением коня, горбушку хлеба, отрезанную от целого каравая, и несут все это в хлев, и читают молитву:
- Царь дворовой, хозяин домовой, суседушко-доброхотушко! Я тебя дарю-благодарю: скотину прими — попой и накорми.
Этот дар, положенный в ясли, далек по своему характеру от того, который подносят этому же духу на севере, в лесах, — на навозных вилах или на кончике жесткой плети.
Дворовые обязательно полагаются для каждого деревенского двора, как домовой-доможил для каждой избы, и банники для всякой бани, овинники или гуменники для всех без исключения риг и гумен (гумен, открытых со всех сторон, и риг, прикрытых бревенчатыми срубами с непротекающими крышами). Вся эта нечисть — те же домовые, отличные лишь по более злобным свойствам, по месту жительства и по затейным проказам.